А.Г.: А как ты выбираешь?
В определенном смысле писать верлибром сложнее. Традиционные стихи прокладывают
“рельсы” не только читателю, но и автору: сама работа с размером, подбор рифмы
часто ему подсказывают – это своеобразный “brain storm”, где стимулом
оказываются размер и рифма, они “сами” порождают новые образные ходы, которых
изначально в голове не было. Думаю, когда Бродский говорил, что “пишущий
стихотворение пишет его потому, что язык ему продсказывает или просто диктует
следующую строчку” и что “поэт... порой оказывается очень удивлен тем, что
получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его
заходит дальше, чем он расчитывал”, – он описывал именно этот вот процесс. И,
боюсь, принимал за “диктат языка” – “диктат” силлаботоники.
Бабочка –
договор о красоте
имеющий равную силу
на обоих крылышках
2.
Меркнут знаки Зодиака над просторами полей. Спит животное Собака, дремлет птица
Воробей. Толстозадые русалки улетают прямо в небо, руки крепкие, как палки,
груди круглые, как репа. Ведьма, сев на треугольник, превращается в дымок. С
лешачихами покойник стройно пляшет кекуок. Вслед за ними бледным хором ловят
Муху колдуны, и стоит над косогороми неподвижный лик луны...
А. А.: Это не я, это оно само выбирает. Признаюсь тебе... Я вот –
профессиональный поэт: в том смысле, что занимаюсь в жизни только этим делом. Я
двух строчек “на заказ” написать не могу. Я не могу себе заказать ничего,
абсолютно!